Публикации

Although repression against elites is a common occurrence in authoritarian regimes, we know little about which elites are targeted. This paper uses an original dataset on the prosecution of mayors in large Russian cities to examine the factors that make elites more likely to be arrested. We argue that in electoral authoritarian regimes like Russia, regime leaders are reluctant to arrest popular officials. Such officials command political capital that is useful to the regime, and arrests of prominent officials can produce popular backlash. We examine this argument using an original dataset on all arrests of municipal leaders in Russia’s 221 largest cities between 2002 and 2018. We find that mayors who won their elections by large margins are less likely to be arrested. In addition, we document several other substantively important patterns: (1) a mayor’s professional background is not related to the likelihood of arrest, (2) opposition mayors are four times more likely to be arrested, and (3) mobilization of votes for the regime is not protective against arrest.

Пытаясь повысить свою устойчивость и нейтрализовать протесты, авторитарные режимы нередко прибегают к кооптации оппозиции, в том числе посредством передачи ей руководящих постов в законодательных органах. В случае федераций, субъекты которых обладают собственными легислатурами, подобный механизм может применяться не только на национальном, но и на региональном уровне. Именно так обстоит дело в современной России. В статье рассматриваются стратегии и практики кооптации оппозиции, реализуемые в российских регионах. Зафиксирован динамичный рост числа регионов, использующих модель консенсусного правления в легислатурах, при сохранении существенного регионального разнообразия в составе «правящих коалиций», которые обычно включают в себя не все представленные в легислатуре партии. Проведенное авторами исследование показало, что, в полном соответствии с теорией рационального выбора, при принятии решения о кооптации того или иного оппозиционного игрока власти учитывают его силу; в то же время обращение к данному механизму стимулируют институциональные возможности регионального парламента в виде числа руководящих постов. Вместе с тем анализ последствий кооптационных практик обнаружил их слабую эффективность как инструмента сдерживания протестной активности оппозиции, особенно в случае КПРФ. По заключению авторов, ограниченное влияние таких практик на политические процессы в регионах обусловлено как действиями региональных властей (формальный и селективный подход к кооптации), так и логикой поведения самой оппозиции, склонной видеть в получении руководящих постов не столько сделку с властью, сколько признание своего политического веса, что придает отношениям власти и оппозиции в регионах черты не прямолинейной «покупки» лояльности в обмен на должности, а позиционной игры.

Хрестоматия представляет собой собрание ключевых теоретических текстов по политической географии, опубликованных российскими учеными в научных журналах и сборниках и не утративших актуальности в силу своего обобщающего характера, и может рассматриваться в качестве отражения развития отечественной школы в данном направлении на современном этапе – в первой четверти XXI века. Работы сгруппированы по разделам, отражающим основные субдисциплины политической географии: теория и методология науки, геополитика, комплексное регионоведение, географическое государствоведение, столицеведение, лимология, политическая регионалистика, электоральная география, гуманитарная география. Для студентов и специалистов в области географии, политологии и международных отношений.

Исследование предлагает эмпирическое подтверждение того, что фискальная политика региональной и местной элиты способна оказывать значимое влияние на электоральные результаты действующей власти. Было подтверждено, что в определении вектора бюджетной политики региональными и муниципальными властями присутствует ориентация на электоральные бизнес-циклы. Как правило, наблюдается тенденция к снижению расходов по социально значимым статьям, к которым население может быть наиболее чувствительно, в межвыборный период с ростом показателей накануне выборов. Тестирование регрессионных моделей на данных с 2010 по 2019 г. показало, что на каждом уровне бюджетной системы могут быть выделены отдельные фискальные функции, сочетание которых способствует росту электоральной поддержки как президента страны и губернаторов, так и партии власти на федеральных и региональных выборах. Также установлен факт встраивания всех субрегиональных уровней власти в такую единую вертикаль, в рамках которой становится возможной оптимизация распределения фискальных функций между региональным и субрегиональными уровнями, позволяющая укрепить поддержку власти в целом. Данное наблюдение позволяет говорить о том, что реформы местного самоуправления, реализация которых была начата в 2000-е годы и сопровождалась обращением к политике рецентрализации на субрегиональном уровне, имеют свои позитивные политические результаты для интересов сложившегося политического режима.

It is widely recognized that unified oppositions present a bigger threat to dictators than divided oppositions. In this paper, we use micro-level data on opposition protests in Putin-era Russia to examine the factors that facilitate co-operation among different opposition forces. In particular, we focus on what leads so-called systemic opposition parties – those who have been granted some institutional accommodation by the regime – to join forces with non-systemic opposition forces. We propose a novel permutation-based method for analyzing protest coordination using event count data and find that coordination is most likely on issues of fundamental importance to the systemic opposition’s base supporters. We also find that state co-optation reduces the extent of coordination. These findings illustrate the politically precarious position of “loyal” oppositions under autocracy; they must simultaneously show fealty to the state and maintain some measure of credibility as an opposition party that cares about its supporters’ demands.

Modern clientelist exchange is typically carried out by intermediaries—party activists, employers, local strongmen, traditional leaders, and the like. Politicians use such brokers to mobilize voters, yet we know little about their relative effectiveness. We argue that broker effectiveness depends on their (1) leverage over clients and (2) ability to monitor voters. We apply our theoretical framework to compare two of the most common brokers worldwide, party activists and employers, arguing the latter enjoy numerous advantages along both dimensions. Using survey-based framing experiments in Venezuela and Russia, we find voters respond more strongly to turnout appeals from employers than from party activists. To demonstrate mechanisms, we show that vulnerability to job loss and embeddedness in workplace social networks make voters more responsive to clientelist mobilization by their bosses. Our results shed light on the conditions most conducive to effective clientelism and highlight broker type as important for understanding why clientelism is prevalent in some countries, but not others.

Одним из основных трендов последних десятилетий в западных демократиях стало появление новых политических игроков, артикулирующих меняющиеся запросы общества (популисты, националисты, евроскептики, феминистки, экологические движения и др.). Оформляясь в партии, эти игроки бросают вызов существующей партийной системе, что делает ее более волатильной. Авторы представленного в статье исследования сосредоточили свое внимание на динамике национализации партийных систем как одной из со- ставляющих волатильности, отражающей территориальную неоднородность электоральной поддержки политических игроков. Анализ последних четырех-шести электоральных циклов в 18 западных демократиях, которые сопоставлялись с взятыми в качестве точки отсчета выборами 1960—1970-х годов, выявил разнонаправленность современных процессов национализации. По заключению авторов, траектории развития этих процессов обусловлены в первую очередь внутристрановым политическим контекстом и bндивидуальными особенностями эволюции партийных систем и практически не подчиняются закономерностям, зафиксированным в более ранних исследованиях. Партии,имеющие долгую историю пребывания на политической сцене, не только не утратили поддержку электората, но и в некоторых случаях еще основательнее укрепили свои позиции. Однако именно со старыми партиями связаны и основные вызовы для гомогенности электорального пространства. Наиболее успешные новые партии не уступают по уровню национализации старым, что в целом свидетельствует о высокой степени консолидации электорального пространства западных демократий.

Статья посвящена сравнительному анализу электоральной активности в посткоммунистических странах на муниципальных выборах. Проведенное исследование демонстрирует, что в части стран Центральной и Восточной Европы происходит рост интереса к органам местного самоуправления, контрастирующий с разочарованием в общенациональной политике. В городах России, напротив, отмечается снижение явки на муниципальных выборах в связи с их низкой значимостью в глазах населения, а также растет зависимость электоральной активности от провластной мобилизации, которая по тем же причинам используется далеко не везде.

From robocalls to vote buying to electoral intimidation scholars have identified many ways that politicians mobilize voters to the polls. We develop a simple argument about the conditions under which autocrats will use positive inducements such as vote buying and negative inducement such as employee coercion of workers.  Using survey experiments and crowd-sourced electoral violation reports from the 2011-12 election cycle in Russia, we find little evidence that vote buying was practiced on a large scale in this election. This finding is consistent with arguments about the decline of vote buying in middle-income countries. Voter intimidation, however, was relatively common, especially among employed voters and in Russia’s many single company towns where employers have much leverage over employees.  In these single company towns, the consequences of job loss are so grave that employer intimidation may often be sufficient to induce compliance even without direct monitoring of voter behavior. Outside of company towns where employers have less leverage, active forms of monitoring may supplement intimidation in order to encourage compliance. These results suggest that employers can be reliable vote brokers; that voter intimidation can persist in a middle-income country; and that, under some conditions intimidation may be employed without the need for active monitoring.

Available evidence indicates that there is considerable variation among autocracies in the extent to which subnational officials are rewarded for economic growth. Why is economic performance used as a criterion for appointment in some autocracies but not in others? We argue that in more competitive—though still autocratic—regimes, the political imperatives of maintaining an electoral machine that can win semi-competitive elections leads regime leaders to abandon cadre policies that promote economic development. Using data on turnover among high-level economic bureaucrats in Russia’s 89 regions between 2001 and 2012, we find that performance-based appointments are more frequent in less competitive regions. These findings demonstrate one way that semi-competitive elections can actually undermine economic development under autocracy

Does decentralization affect how voters attribute blame for poor economic performance? The question of whether political centralization ties regime leaders to local economic outcomes is particularly important in authoritarian regimes, where economic performance legitimacy is a key source of regime stability. Using political and economic data from large Russian cities for the period 2003-2012, we investigate whether replacing direct mayoral elections with appointments affects the way voters attribute blame for economic outcomes. Using a difference-in-differences design, we find that the ruling party is more likely to be punished for poor economic performance in cities with appointed mayors than it is in cities with elected mayors.