• A
  • A
  • A
  • АБВ
  • АБВ
  • АБВ
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

Социальная мобильность, социальные связи, социальная идентичность в Российской империи

Участниками проекта под руководством д.и.н., проф., декана ф-та Истории НИУ ВШЭ А.Б. Каменского на протяжении ряда последних лет ведутся исследования по изучению различных социальных групп населения России имперского периода, включая маргинальные слои, ранее не попадавшие в поле зрения исследователей. Особое внимание при этом уделялось правовым аспектам проблемы, вопросам соотношения письменного и обычного права, судебной практике, поскольку именно документы судопроизводства зачастую содержат уникальную информацию, позволяющую реконструировать самоидентификация, а также финансово-хозяйственной документации, в которой заключена информация о социальной и географической мобильности населения.

Проект направлен на пересмотр сложившихся в историографии представлений о характере российского общества имперского периода, лежащих в основе теоретических построений о сущности Российского государства, зачастую проецируемых на перспективы развития современной России и, в частности, возможности построения гражданского общества.

Коммуникативные процессы и их элементы, формы, виды и типы социального взаимодействия, а также способы самоописания, в рамках которых происходило построение социальной идентичности в России XVIII–XIX  вв. не относятся к числу актуальных и популярных тем в современной историографии. Указанная тенденция является следствием доминирующего в исторических исследованиях представления (оно окончательно оформилась во второй половине XIX в. под сильным влиянием «государственной» школы) о российском обществе как продукте последовательного государственного строительства, слабо способном к самоорганизации вследствие жесткой привязки к службе и служебному статусу. В связи с этим социальная реальность прошлого реконструируется преимущественно через описание взаимодействия государства и отдельных социальных групп, среди которых в качестве основных выступают три крупных актора – дворянство, купечество и крестьянство.  Формируя малоподвижную систему с ограниченными ресурсами для преодоления границ, отделяющих одну страту от другой, данные социальные группы традиционно рассматриваются как антагонистические и ведущие постоянную борьбу за сохранение и поддержание собственного социального, экономического и политического положения (обладание последним выступает в качестве характерной черты дворянства). Со схожих позиций исследуются и социальные контакты внутри сословий: в первую очередь в фокусе исследования оказывается противостояние различных страт, к примеру, аристократии и служилого и/или провинциального дворянства и т.д. Низкий уровень правосознания и правовой активности, свойственный всем социальным стратам, затрудняет решение разного рода конфликтов институциональным путем, повышая роль внеправовых взаимодействий. В условиях затрудненной социальной мобильности, зачастую носящей протестный характер, российское общество, за исключением незначительной в процентном отношении образованной элиты, выступает в качестве носителя неких традиционных ценностей, трансформация которых возможна только посредством активного вмешательства властных структур. Так, история российского крестьянства с определенного момента начинает рассматриваться как единая солидаризированная масса, привязанная к месту проживания и проникнутая началом коллективизма. В ситуации жесткой фрагментированности социум Российской империи признается неспособным к выработке некой единой социальной позиции и эволюции в сторону гражданского общества. Как следствие формируется представление о невозможности в целом для российского общества самоорганизоваться и динамически развиваться без интервенции и контроля со стороны государства и воспроизведения традиционных коллективистских и алегальных форм взаимоотношений. 

Указанная модель описания социальных процессов, детерминировавших социальную реальность имперской России, требует серьезного переосмысления. В последние десятилетия в американской историографии был сделан ряд выводов, серьезно корректирующих данную позицию применительно к Московской Руси. Исследования Н. Коллман и В. Кивельсон показали, что средневековое российское общество было динамической подвижной системой, внутри которой отдельные социальные страты активно взаимодействовали друг другом, используя в первую очередь легальные каналы и институты для решения конфликтов. Государственные инстанции разного рода также были втянуты в указанный процесс, учитывая и реагируя на запросы различных социальных страт. Таким образом, при явной недостаточности бюрократического аппарата они способствовали достижению социального консенсуса и гарантировали социальную стабильность. Исследование Элис К. Виртшафтер о разночинцах в Российской империи на примере изучения отдельной социальной группы продемонстрировало «отсутствие в русском обществе структуры», а также подвижность, изменчивость и неопределенность социальных категорий, положений и групп, настоятельно подчеркивая необходимость переосмысления существующих в историографии штампов и представлений (Виртшафтер Элис К. Социальные структуры: разночинцы в Российской империи / Пер. с англ. Т.П. Вечериной; под ред. А.Б. Каменского. М., 2002. С. 210-211).

Все это актуализирует необходимость изучения социальной реальности Российской империи вне привязки к существующим в историографии моделям описания и интерпретации. Необходима последовательная проверка на микроуровне заключений и наблюдений, сделанных на макроуровне и сопоставление их с соответствующими данными по другим европейским странам, что позволит выработать новую познавательную модель российского общества, которая будет способствовать воссозданию адекватной картины прошлой исторической реальности, даст возможность понять, насколько успешными были модернизационные процессы, определявшие вектор развития России в XVIII – XIX вв.  и может быть использована при обсуждении путей построения гражданского общества в современной России.

В методологическом плане привлечение делопроизводственных материалов различных типов за продолжительные исторические периоды позволит зафиксировать набор улик-следов в разных областях социальной жизни, коррелирование и  выстраивание которых в смысловые ряды создаст необходимую перспективу для реконструкции более широкого социального контекста. Отдельные характерные черты последнего будут выявляться посредством анализа, интерпретации и классификации содержащейся в исторических источниках информации. Таким образом, восстанавливаемая картина социальной реальности прошлого будет детерминирована не исследовательским видением того, каким образом должен функционировать социум в определенный исторический период прошлого, а исходя из динамики взаимоотношений, различных типов и видов коммуникации, способов самоописания и самоосмысления, присущих формирующим социальное пространство индивидуумам.
          

Выявление и анализ комплексов исторических источников по теме исследования позволит получить значительный объем эмпирических данных, которые могут быть использованы при изучении широкого спектра проблем Российской истории.

Участники проекта:

д.и.н., проф. Александр Борисович Каменский (руководитель)
д.и.н., проф., чл.-корр. РАН Павел Юрьевич Уваров
к.и.н Евгений Владимирович Акельев
к.и.н Галина Олеговна Бабкова
к.и.н Елизавета Дмитриевна Благодетелева
к.и.н Виктор Евгеньевич Борисов




 

Нашли опечатку?
Выделите её, нажмите Ctrl+Enter и отправьте нам уведомление. Спасибо за участие!
Сервис предназначен только для отправки сообщений об орфографических и пунктуационных ошибках.