«Неунылый» комментарий к «Холодному лету» Мандельштама

10 февраля на научном семинаре школы лингвистики выступила доцент школы Марина Бобрик. Её доклад был посвящен лингвистическому комментарию к небольшому прозаическому тексту О.Э. Мандельштама.

Текст Осипа Эмильевича Мандельштама «Холодное лето» был впервые напечатан в журнале «Огонёк» за 1923 год. Это было время НЭПа, когда еще допускалось много творческих и издательских экспериментов, и «Огонёк» тех лет был относительно свободен от пропаганды и пропагандистского языка, сохраняя преемственность с дореволюционным журналом и дореволюционной языковой нормой. Вместе с тем именно в начале 1920-х Осип Мандельштам «открывается» революционной действительности, выходит навстречу «яви революции», а само «Холодное лето» написано к годовщине другой революции — Великой французской.
Работа над лингвистическим комментарием к «Холодному лету» была начата в рамках семинара в магистратуре школы лингвистики и завершается готовящейся к изданию книгой. Как отметила Марина Анатольевна Бобрик, текст был выбран почти случайно и изначально его лингвистическому комментарию не собирались уделять много времени, однако оказалось, что сложных и неочевидных мест в нем чрезвычайно много.

Ожидание было, что мы найдем в «Холодном лете» пару слов, которые мы сможем как-то прокомментировать за одно занятие, и пойдем дальше. Не тут-то было! Слов и конструкций оказалось много, студенты увлеклись. Это стало темой целого модуля.

Бобрик-Фремке Марина Анатольевна
Школа лингвистики: Доцент

 

В комментарии собраны — из Национального корпуса русского языка, словарей, литературы — те сведения, которые представляются необходимыми на самом первом уровне понимания текста, когда исследователь стремится понять, что значит буквально то или иное слово или фраза. Реалии в их связях со словами комментируются по мере необходимости.
В фокусе находятся прежде всего те слова и конструкции, которые изменили свое значение или вовсе вышли из употребления за время с 1920-х годов. На 787 слов (38 предложений) текста приходится примерно 140 точек комментария. Это значит, что пояснений требует 20% текста — столько же, сколько и в «Герое нашего времени», лингвистический комментарий к которому обсуждался на предыдущем научном семинаре школы лингвистики.
Однако в отличие от прозы Лермонтова, у Мандельштама в движении находится не столько синтаксис, сколько лексическая семантика и сочетаемость. Именно поэтому из 140 точек комментария ровно половина, 70 точек, приходится на лексику. В их числе —  пояснения к словам-историзмам (аэроплан, пролётка), фразеологическим оборотам (игрища и гульбища), архаичным словам и конструкциям (глядит вместо смотрит, милый в качестве определения), словам, в которых произошли семантические сдвиги, изменение эмоциональной окраски в определенных контекстах (толстый в словосочетании толстые дорические колонны), а также тем лексическим единицам, которые у Мандельштама приобретают особый авторский смысл (куколь).
Комментарий последовательно ограничен лингвистической стороной текста Мандельштама и не вторгается в область собственно литературоведения. У такого комментария есть несколько целей:

• Уловить точки изменения узуса (то есть реального употребления слов) и языковых норм из перспективы современного читателя, понять, что сегодня говорится и пишется не так, как во времена написания «Холодного лета».
• Выявить и высветить места, где из-за подобных изменений язык Мандельштама становится непонятен или может быть понят сегодняшним читателем ошибочно.
• Соотнести язык Мандельштама с узусом 1920-х, понять, что в тексте является приметой языка эпохи, а что — авторскими особенностями, личным идиолектом.
• Указать на актуальные для эпохи синонимические варианты, облегчить понимание авторского выбора (почему у Мандельштама явь, а не реальность, зверинец, а не зоосад, против, а не напротив).

Марина Анатольевна завершила свой доклад цитатой из статьи О.Э. Мандельштама «О природе слова»:

Отшумит век, уснет культура, переродится народ, отдав свои лучшие силы новому общественному классу, и весь этот поток увлечет за собой хрупкую ладью человеческого слова в открытое море грядущего, где нет сочувственного понимания, где унылый комментарий заменяет свежий ветер вражды и сочувствия современников.

Осип Эмильевич Мандельштам

 

Докладчик выразила надежду, что вопреки этому предсказанию самого Мандельштама, получившийся комментарий не окажется «унылым» и поможет лингвистам лучше представлять язык начала 1920-х, а читателям Мандельштама — точнее понимать его тексты.